Погиб я, мальчишка

Закован цепями, и в замке я сижу,
Напрасно, напрасно, на волю гляжу.
Погиб я мальчишка,
Погиб навсегда,
А год за годами
Проходят лета.

Отца я зарезал, мать свою убил,
Родную сестрицу в море утопил.
Погиб я мальчишка,
Погиб навсегда,
А год за годами
Проходят лета.

Сижу я в темнице, сижу я в сырой,
Ко мне вдруг приходит солдат часовой…
Погиб я мальчишка,
Погиб навсегда,
А год за годами
Проходят лета.

Серая свитка и бубновый туз,
Голова обрита, серый картуз…
Погиб я мальчишка,
Погиб навсегда,
А год за годами
Проходят лета.

Две пары портянок и пара котов,
Кандалы надеты — я в Сибирь готов.
Погиб я мальчишка,
Погиб навсегда,
А год за годами
Проходят лета.

Черное море, белый пароход, —
Мы полетим на Дальний Восток.
Погиб я мальчишка,
Погиб навсегда,
А год за годами
Проходят лета.

Прощай, город Одесса, одесский карантин!
Завтра отправляют нас на Сахалин.
Погиб я мальчишка,
Погиб навсегда,
А год за годами
Проходят лета.

Русский шансон / Авт.-сост. И. Банников. М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА. — (1000 советов от газеты «Комсомольская правда»), с. 39-40.

Песня упоминается в повести Александра Куприна «Гамбринус» (написана в 1907 году, время действия — канун русско-японской войны 1904-1905 гг., место — южный порт, прообразом которого была Одесса):

«Нередко деликатные маркизы и пирующие немецкие охотники, жирные амуры и лягушки бывали со своих стен свидетелями такого широкого разгула, какой редко где можно было увидеть, кроме Гамбринуса.

Являлась, например, закутившая компания воров после хорошего дела, каждый со своей возлюбленной, каждый в фуражке, лихо заломленной набок, в лакированных сапогах, с изысканными трактирными манерами, с пренебрежительным видом. Сашка играл для них особые, воровские песни: «Погиб я, мальчишечка», «Не плачь ты, Маруся», «Прошла весна» и другие. Плясать они считали ниже своего достоинства, но их подруги, все недурные собой, молоденькие, иные почти девочки, танцевали «Чабана» с визгом и щелканьем каблуков. И женщины и мужчины пили очень много, — было дурно только то, что воры всегда заканчивали свой кутеж старыми денежными недоразумениями и любили исчезнуть не платя».

См. также родственную песню «Серая свитка».

Второй куплет перекликается с хулиганской песней «Когдя я был мальчишкой»:

«Мамашу я зарезал,
Папашу я прибил,
Сестрёнку-гимназистку
В колодце утопил».

Известна переделка времен Гражданской войны — «Прощальняа песенка Семенова».