Шансон

Рвутся последние нити Тих одиночества час. В мир свой меня заберите Думаю только о вас. Разве я в чём виноватый? Рок мой тюрьма да сума.

Журавли уходят в небо в бездну серых облаков. А воля там осталась где-то, за этим маленьким окном. Острой болью свет хватает в этой камере сырой, Осень

Закружила сука-вьюга, закружила Все бараки, злая ты, запорошила. Лишь в предзоннике на долю, пёс рыдает Завывает, сука-вьюга, завывает. «

Если хочешь вкусно жрать, надо чаще воровать, Шевелить мозгами нужно и руками. Ой, наворуем и гульнём, шпилить к вечеру начнём, Ждёт нас терц с деберцем

Снится мне очень странный, волнующий сон: Будто к господу Богу иду на поклон. Седина на висках — цвет остывшей золы, Тихо в церковь вхожу на святые полы.

Куда, братишка? Да хоть в Сибирь! Ты юморист, брат лихой! Да нет — это Родина моя! Сибирь, велика и сурова! Здесь в лужи стекают витрины киосков и кабаков!

Всё по тюрьмам, да по ссылкам, Весь на мансах буду, мать. С малолетки я поднялся И пошёл бетон топтать. По подвалам, по кичманам, Поскитался, буду я.

Где-то за Курильскою грядой, Где с ветрами часто спорят скалы, Повстречал моряк на берегу Девушку с оленьими глазами. Ничего рыбак о ней не знал, Вёл шаланды

Первый срок за карман, как и всё, до «звонка». Попадала в капкан красной власти рука. Выходил — воровал, ненавидел ментов.

Серебрятся инеем деревья, Свежий воздух ноздри щекотнул. С воронка я выпрыгнул, как белка, Озираясь в хмурую толпу. Щёлкнули браслеты и прикладом Подгоняли

Тот июнь, что в глаза мои глянул, Улыбаясь, мечтая, пророча Нас привёл на лесную поляну Где светло от берёз даже ночью. Там сороки хвостами вертели, Там

Ветер в роще уныло шумит Пожелтевшей листвою от времени. Вспоминаю о том, как прожил Без весны молодое цветение. Дни проходят один за другим, Месяца пролетают и годы.

Пили водочку — нахваливали, Да сердечками оттаивали. Поудобнее устраивались: «Да ты не стой — садись! А не хочешь —

Ну, я откинулся… Какой базар-вокзал? Купил билет в колхоз «Большое дышло»! Ведь я железно с бандитизмом завязал! Всё по уму, но лажа всё же вышла!

В Донбассе я родился и в Горловке я рос, Вот, помню, оступился — этап меня унёс. А было нас немного, всего лишь восемь харь, Вот впереди Артёмовск.

Ну, привет, брат лихой. В зоне был, мужичок, ты, деловой. Покурить, чифирнуть, всё путём. Гость желанный и ночью и днём. С юных лет я искусство люблю

Поздний вечер зажигает Домодедова огни, А мы с кентухой зависаем в ожидании зимы. Откупорил Саня базыль дорогого коньяку А где-то наш авиалайнер в серой кепке на боку.

Задыхаюсь без тебя, задыхаюсь я Как малец во сне шепчу, пропадаю я! Помню милые глаза, отвести нельзя… Что ты делаешь со мной, отпусти меня!…

Автор: Симон Данилов Исполнитель: Симон Данилов Солнце на закате, фраера — в откате, Задремали улицы, дыханье затая. И в сверканьи этом светлым силуэтом

По таёжной по тропинке бегу И знакомый я мотивчик пою Да марьяжит мне подруга луна Лишь хватило бы мне сил до утра. А вертухаи фору мне не дадут (не дадут)

Берёзки на ветру слегка качаются, Чуть шелестят зелёною листвой, А я опять иду в умат укуренный, К девчоночке иду, к своей родной. И мусорам сегодня не

Рассвело по утру — ночка тёмная канула в прошлое. Закурю у окна — свежий воздух вдохну с табаком. Мы весь вечер вчера вспоминали с друзьями

Дождь… По мутным стёклам капли слезами катятся. Ночь Рваной грязью на город валится. Дрожь Суставы ломает безвременно. Прочь Мысли дурные, неверные. Дом…

Как было всё с ней у нас хорошо, Как у людей всё, слава Богу, семья, Но вдруг, как кто-то между нами прошёл, Она осталась там, а здесь я.

Тяжело в неволе жить — мрачный дом с решёткою. Выйду — буду водку пить кружками с селёдкою. На гулянку приглашу я гитариста —

Нас ошибки делают мудрее, Нас нежнее делают разлуки, Мы душой становимся светлее Через испытания и муки. Познаем друзей в лихой беде мы, Знаем цену мелочным

Нас ошибки делают мудрее, Нас нежнее делают разлуки, Мы душой становимся светлее Через испытания и муки. Познаем друзей в лихой беде мы, Знаем цену мелочным

И бреду по полю я — В поле ветры вольные. Мне друзей-приятелей Поле, возверни. Да полито полюшко Вашей тёплой кровушкой, Да ножами финскими Сжато до стерни.

Хмурое, серое кладбище: У оградки покой и пристанище, Монументы, косые кресты. А вокруг, Боже мой, — пацаны. Мелкий дождь будоражит листву, Ветер

Дай пройти, лейтенант, Ухожу я домой. Опусти автомат Мне сегодня домой, ой-ёй, Опусти автомат Мне сегодня домой. Обломайся шмонать, А за душой ни фига

Может, ты простишь меня, родная, Но, отныне, раз и навсегда, Ляжет камнем в сердце боль тугая, Не растаяв долгие года. Знаю, не найти мне оправданий, Что

Моя милая мама, Я тебя не ругаю, Что меня ты так рано, Под закон отдала. Мы сегодня с друзьями, ой мама, В жизнь иную вступаем, Так прошла незаметно Золотая пора.

Когда солнышко садится в кроны тополей, Вечер хочет объясниться о любви своей. Хочется размяться — взять и прогуляться По Арбату в блеске фонарей.

Пол покрыли окурки, дымом воздух отравлен, На душе злого урки отпечаток оставлен. Жизнь его покидала, срок тянул с малолетства, В голове возникала та картина из детства.

Годы прошли, я покинул свой дом родной, Сколько таких, обречённых судьбою, Как не легко вспоминать о тебе порой, Как бродили с тобой от зари до зари Над

Как ты встретишь меня, моя милая, Да, если я, вдруг, у всех на виду, Из-за стенок режимного лагеря Я к тебе уцелевший приду. Запорошенный пылью дорожною

Выпьем за тех, кто ушёл на этап, Кто мёрз на цементном полу, Кто пробирался звериными тропами, Чтобы увидеть семью. Пусть девочки наши и тоже преступницы

Не смотри ты на меня в упор — Я твоих не испугаюсь глаз. Так, давай, продолжим разговор, Начатый уже в который раз. Припев: Зараза, брось, бросай —

Я с любовью играю, Горечь в сердце таю, О тебе вспоминаю, О тебе я грущу. Вспоминаю тот вечер И обрыв над рекой. Обнял девичьи плечи Я не смелой рукой.

Шли дорогой длинною, был не ровен строй. Подгонял прикладами узников конвой. По тайге заснеженной к дальним лагерям Не найти кровиночек родным матерям.

Шли дорогой длинною, был не ровен строй. Подгонял прикладами узников конвой. По тайге заснеженной к дальним лагерям Не найти кровиночек родным матерям.

Выйду в поле я один на закате дня, Шелестит и, терпко в нос, бьёт полынь трава. А я ж бреду, а в горле ком, на глазах слеза, Память раны теребит —

За родимый край и за Донбасс Поднимали рюмку мы не раз, За девчонок наших и парней Ты, раз, зайчик, стопочку налей. За девчонок наших и парней, За Октябрьский

За Россию-мать, басурманов рать Обращали в бегство, Бог не даст нам врать. В чём же пред тобой мы провинилися Красной сволоте поклонилися.

Начальник Барабанов дал приказ, Офицеры выполнили в раз. В зону прыгнули солдаты, Зацепили автоматы, В БУРы загоняли они нас. В зону прыгнули солдаты

Опять дорога, опять тревожен путь Вздремнуть немного, немного отдохнуть. Полжизни клетка на тридцать лет Уходит ветка, даёт зелёный свет. А что он видел?

Шёл «столыпин» по центральной ветке. В тройнике, с задымчатою сеткой, Ехала девчонка из Кургана, «Пятерик» везла до Магадана.

Выше головы не прыгнешь — зря стараешься, Когда снимут кандалы — расквитаемся, Время можешь проводить в удовольствии, А я ж в тюряге нахожусь

Я помню: носил восьмиклинку, Пил водку, покуривал план, Влюблен был в соседскую Зинку И с нею ходил в ресторан. Я шабер носил за голяшкой Скрипучих своих

Мне бы женщину злую, злую На себя и на жизнь лихую, Ложь познавшую, зло, капканы, Попадавшую в волчьи ямы. Чтоб сама вдруг волчицею стала, Чтоб предательство

Соловьём бы начать жизнь мою, с меня может, был бы и толк, Я, может бы, и пел, но я не пою, я вою, я одинокий волк. И понятно, что волчья жизнь нелегка

Выйду, выйду из дому, гляну на пригорок — Вроде всё на месте. Да только больно мне. Пронимает травушка, тускло зеленеет Веточка озябшая    в феврале. Гляну —