Птицы не летали там, где мы шагали,
где этапом проходили мы.
Бывало, замерзали и недоедали
от Москвы до самой Колымы.
Много или мало, но душа устала
от разводов нудных по утрам,
от большой работы до седьмого пота,
от тяжелых дум по вечерам.
Мы песню заводили, но глаза грустили,
и украдкой плакала струна.
Так выпьем за сидевших, все перетерпевших
эту чарку горькую до дна.
Проходили годы. Да здравствует свобода!
Птицей на все стороны лети!
Сам оперативник, нежности противник,
мне желал счастливого пути.
Снова надо мною небо голубое,
снова вольным солнцем озарен,
и смотрю сквозь слезы на белую березу,
и в поля российские влюблен.
Прощай, жилая зона, этапные вагоны,
бригадиры и прозрачный суп!
От тоски по женщине будет сумасшедшим
поцелуй моих голодных губ.
Так выпьем за свободу, за теплую погоду,
за костер, за птюху — во-вторых,
за повара блатного, за мужика простого
и за наших верных часовых.
Выпьем за лепилу и за нарядилу,
за начальника и за кандей,
за минуту счастья, данную в спецчасти,
и за всех мечтающих о ней.
Наливай по новой мне вина хмельного,
я отвечу тем, кто упрекнет:
— С наше посидите, с наше погрустите,
с наше потерпите хоть бы год.
1952
Алешковский Юз. Собрание сочинений. В трех томах. Том 3. — М.: «ННН», 1996
На мотив «Песни военных корреспондентов«, музыка Матвея Блантера, слова Константина Симонова, 1943.